Коснуться твоих губ [=Похититель невест] - Джеки Д`Алессандро

— Вон там созвездие Стрельца, — сказал Хьюберт с тихим изумлением, глядя в окуляр. — И созвездие Орла. Я и раньше их видел, но не так, как сейчас! Они до того близко, что кажется, можно до них дотронуться. — Он схватил Самми за руку и подтащил к телескопу. — Посмотри, Самми. Ведь ты ничего подобного не видела.

С трудом оторвав глаза от хозяина дома, девушка напомнила себе, что ей страшно хочется посмотреть в столь замечательный телескоп, и подошла к прибору. Наведя фокус, она изумленно ахнула.

— Кажется, что еще немножко, и я смогу дотронуться до неба.

Звезды сверкали, как бриллианты на фоне черного бархата, как крупные бриллианты, и хотелось протянуть руку, словно можно было собрать их и просеять сквозь пальцы.

— Звезды действительно невероятные, — сказал лорд Уэсли у нее за спиной, — но если вы взглянете вон туда… — Голос его замер, и ее окружило тепло его тела, потому что он подошел совсем близко. Положив руку ей на плечо, он протянул другую руку вперед и медленно повернул телескоп. — Теперь, — проговорил он низким голосом прямо у нее над ухом, — вы можете видеть Юпитер.

Саманта смотрела, как перемещается усеянное звездами небо, пока лорд Уэсли настраивал телескоп, и дыхание замерло у нее в горле, когда она ощутила, что его тело прикасается к ней. Она с трудом сдержала желание прильнуть к нему спиной, окружить себя им, как теплым бархатистым одеялом.

По коже у нее побежали мурашки, когда его рука легла ей на плечо. Крепко зажмурив глаза, она глубоко втянула воздух. Такое ненаучное, нелогичное поведение с ее стороны никуда не годится. Открыв глаза, она прищурилась и ахнула.

— О Боже! — прошептала она. — Увидеть то, что находится так далеко, — да это просто чудо!

— Скажите, что вы видите? — тихо спросил лорд Уэсли.

— Это… невероятно. Оно красное. Пылающее. Таинственное. Слишком отдаленное, чтобы можно было вообразить, что оно существует на самом деле. — Он слегка касался ее спины своим жарким телом, и она смотрела на далекую планету, пытаясь — довольно безуспешно — убедить себя, что быстрым биением сердца она обязана исключительно волнению на научной почве.

Мысленно выругав себя, она вздохнула и повернулась к Хьюберту, который прямо-таки подпрыгивал от возбуждения. Вздернув очки на переносицу, она улыбнулась брату, но улыбка получилась какой-то неуверенной.

— Это великолепно, да, Самми? — спросил Хьюберт.

— Ничего великолепнее ты никогда не почувствуешь… то есть не увидишь.

Она поспешно отошла в сторону и стала смотреть, как Хьюберт устраивается перед окуляром. Потом услышала его удивленный возглас и робко взглянула на лорда Уэсли. Он наблюдал за ней и, когда их взгляды встретились, улыбнулся:

— Вы довольны?

— Ах, милорд, не то слово. — Господи, неужели этот еле слышный голос принадлежит ей? Она кивнула в сторону брата, поглощенного созерцанием Юпитера. — И я не ошибусь, сказав, что, если Хьюберт будет взволнован сильнее, чем я, он просто выпрыгнет из своих башмаков.

Лорд Уэсли фыркнул:

— Я реагировал точно так же, когда в первый раз смотрел в этот телескоп.

Саманта представила себе лорда Уэсли, подпрыгивающего, словно мальчишка, и улыбнулась.

— Ей-богу, это невероятно! — произнес Хьюберт, повернувшись к ним. Он сунул руку в карман жилета и вынул маленькую книжицу в кожаном переплете. — Вы не возражаете, если я кое-что запишу, милорд?

— Не торопитесь, пожалуйста, записывайте все, что вам нужно, молодой человек, — сказал Эрик, дружески улыбнувшись Хьюберту. Потом снова обратился к Саманте: — Может быть, пока Хьюберт наслаждается телескопом, вам хотелось бы посмотреть мой дом, мисс Бриггем?

Самми стояла в нерешительности Приглашение совершенно невинное, и все же сердце у нее замерло при мысли о том, что она останется наедине с этим человеком. Но она тут же мысленно посмеялась над собственной глупостью. Конечно, они не останутся одни. В таком огромном доме полно слуг. И потом, она не рискнет остаться здесь и снова смотреть в телескоп. Вдруг он снова станет у нее за спиной? А отрывать Хьюберта от телескопа ей не хотелось.

— Конечно, возможность осмотреть мой дом — не очень-то важное дело, — насмешливо проговорил он и, согнув руку в локте, добавил: — Пойдемте. Я велел подать чай в гостиную. По дороге покажу вам портретную галерею и наскучу вам занудными рассказами о целой куче моих предков.

Самми оперлась о его руку и пробормотала:

— Можно ли устоять перед таким соблазнительным предложением?

Они остановились перед последними портретами в галерее.

— Полагаю, это ваша матушка? — спросила мисс Бриггем.

Эрик смотрел на красивое лицо своей матери, безмятежно улыбавшееся ему; в лице этом не было и следа тех горьких страданий, что ей пришлось перенести.

— Да.

— Красивая.

У него ком подступил к горлу.

— Да, красивая. Она умерла, когда мне было пятнадцать лет.

Маленькая ручка сочувственно сжала его руку.

— Простите. Терять родителей тяжело в любом возрасте, особенно мальчику, когда он становится взрослым.

— Да, — с трудом проговорил он. На лорда нахлынули воспоминания, это случалось всякий раз, когда он смотрел на портрет матери. Разговоры на повышенных тонах, отец, не скупившийся на колкости, которые глубоко ранят, и мать, узница несчастья.

— А это кто? — спросила мисс Бриггем, нарушив его размышления.

Он посмотрел на соседний портрет, и сердце его сжалось от боли. На нем была изображена Маргарет, его сестра, в день, когда ей исполнилось шестнадцать. Она выглядела мило-простодушной в своем муслиновом платье кремового цвета, и он живо вспомнил, как заходил в библиотеку во время ее бесконечного позирования и шутил, чтобы вызвать у нее улыбку. «Что за лицо, Маргарет? У тебя такой вид, будто ты съела лимон. Улыбнись, или я возьму красную краску и нарисую тебе широкую улыбку». В отместку Маргарет втягивала щеки, изображая рыбью морду. Несмотря на все их выходки, художнику удалось передать безмятежную улыбку Маргарет и легкое озорство в ее глазах.

— Это моя сестра Маргарет.

— Я не знала, что у вас есть сестра, милорд, — произнесла Самми удивленно.

Он посмотрел на нее. Ему казалось, что чуть ли не каждая вторая особа женского пола в деревне знакома с членами его титулованной семьи.

— Маргарет теперь виконтесса Дарвин. Живет в Корнуолле.

— Мне всегда хотелось увидеть побережье Корнуолла. И давно она там живет?

С тех пор, как их родитель продал ее, точно мешок муки.

— Пять лет. С тех пор, как вышла замуж.

В его голосе она услышала напряжение, и участливо спросила: